Кто ты, тебя я не знаю… - Михаил Буканов

России воины

Его Благородие, господин полуротный

А рота уходит в разрывах и пыли, солдатам грехи их попы отпустили.Не близко противника доты и дзоты, какие грехи у ушедшей пехоты?Строчит пулемёт, отделения нету. Ну, где ж вы, полковник? Отхода ракету!Мой прапорщик слева хрипить умирая. В чистилище вязнем переднего края.Вот вся полурота застряла в завалах. Похоже не взять нам Карпат перевалов.А где-то в Тамбове ждут мама с сестрёнкой, строчат пулемёты мелодией звонкой.Полковник – отец мой, погиб в Ляояне, лишь фото храню я в нагрудном кармане.Средь сопок Манчжурии, дальней страны, давно уже видит он смертные сны!А сын пропадает в Карпатах седых. Война забирает совсем молодых.И если истории так продолжаться, то скоро не станет, кому и сражаться.А впрочем, история просто мура, когда атакуют врага юнкера.Останься в живых, и звезда на погон. Вчера был никто, нынче ты вознесён.Командуешь взводом, на радостях пьёшь, а к вечеру мёртвым в окоп упадёшь.Война пожирает сперва молодых, и только впоследствии валит седых.Пока их загрузят, пока привезут, солдат-первогодков окопы сгрызут.А, вот и ракета, глядишь поживём, коль пуля не свистнет мне в лоб соловьём.Кричу: Отходить! Вот и наши траншеи. Похоже, дожил я до «Анны» на шее.

Подольским курсантам

Старые медные трубы, марш, батальон на плацу.Помнишь, как девичьи губы робко прильнули к лицу?В ночь уходила пехота, чётко шагали ряды,Наша курсантская рота шла в лихолетье беды

Мы полегли под Москвою, нету курсантов в строю,Просто закрыли собою город в последнем бою.И не подняться под пули, cнег белым саваном нам.Смертно ребята уснули, cделав несчастными мам.

Где-то в рябинах и ёлках зимний покой и уюT,Только с кровавых просёлков парни домой не придут.Снег заметает устало тех, кому смертный черёд.Роты курсантской не стало вместе с приказом «Вперёд!»

Про войну

Как Россию-матушку заливал огонь,Проскакал по улицам чёрно-красный конь.Налетели ястребы, на крылах кресты,.И ушли солдатами я и ты.

Только жизнь не надолго нам дана,Жаль, что не котяры мы, жизнь одна.Отступленья долгие, кровь бинтов.Да «Ура» чуть слышное изо ртов.

Гимнастёрка намертво приросла к спине,Ох! Трудов немеряно на войне.И не стало старшего, стих солдат.Есть могила общая, звон лопат.

Пулям я не кланяюсь, не дрожу.Может и от этого жив хожу.Где-то артиллерия – нечет, чёт.На войне везение, не расчёт.

Слышу визг мины. Вот она «решка».Нет середины. Сброшена пешка!И ничего, лишь разрыва дымок.Если бы бог изменить это мог!

Сколько бы жило сейчас среди насТех, кто в жестоких сражениях угас?Жили б их дети, а может и внуки.Как бы стране пригодились их руки.

Первою в мире была бы страна,Если б не страшная эта война

Монолог полковника Бородина

Позвольте поручик, не всю же неделю. Такие масштабы во время войны,Пойдетё вы в дело, укрывшись метелью, a там убивают. Намёки ясны?Довольно мешать вам Клико с самогоном. Я жду вас верхами в шестнадцать ноль ноль.Забудьте быстрее о времени оном, когда самогоном глушили мы боль.Задача пред нами стоит не простая, под снежным покровом застигнуть врасплох,Охрану замёрзшую штаба Чапая. А там пулемёты своё «Хенде хох!»Здесь нет Людендорфа, извольте сражаться с фельдфебелем бывшим, что нас потрепал.А если сумеете к штабу прорваться, то значит счастливый вам фарт перепал.Протрите патроны, проверьте гранаты, а что, броневик наш пока на ходу?Могучую силу, как фактор расплаты, в составе конвоя я сам поведу.Так жду вас в шестнадцать, трезвейте поручик, готовность по времени – номер один.Без «Белых акаций», без пухленьких ручек, в бою докажите, кто здесь господин!

Каппелевская психическая атака!

Офицеры в чёрных френчах, с папиросами, а винтовки просто взяты на ремни.До окопов, где чапаевцы с матросами, не стреляй, а в штыковой врага сомни.Барабанов дробь отсчитывает времечко, пулемёт из-под кореньев бьёт во фланг.И летит, кружит по ветру вяза семечко, обгоняя мерный ход лихих фаланг.Вот уже полковник сник под пулями, прапорщик со знаменем в пыли лежит.Нас, похоже, в этот раз опять обнулили. От копыт коней в атаке вся земля дрожит.И лежать нам здесь в степях, где похоронены, Армагеддон мы отсюда подождём.Ну, а вяза семечки, что с нами в прах уронены, прорастут весной под солнышком с дождём.

Похороны

Стоял поручик над могилой, держа клинок «на караул!»Тут, почему-то, он о милой, о дальнем доме вдруг взгрустнул.Течёт Ялу под Тюренченью широкой лентой, глубока.И по всему воды теченью несёт покойников река.Под пулемётами атака, был наш полковник впереди,А нонче, вон, венки из мака, Георгий старый на груди.Когда бои пришли на Шипку, в атаки прапорщик скакал,Болгарки помнил он улыбку, да янычаров злой оскал.Тогда его щадили пули, сберёг Господь и от клинка.А вот вчера не преминули. В висок и грудь. Наверняка!Упал песок на крышку гроба, ушёл почётный караул.Природа зорко смотрит в оба, что б жребий смертный не минул.

Плац

А на плацу под звук «Славянки» рота шла.Стоял полковник на трибуне и молчал.Видать плохи его полковничьи дела.Коли от звуков он «Славянки» приторчал!Команда «Вольно», рота строится в каре.Да что такое, для чего сия ситроль?Ну, погуляли мы немного и харе.И, как назло, вдруг прохудилася мозоль!Тут на трибуну взгромоздился особист,В руках бумага, оглашает приговор.Старлей Сербаев был по жизни не речист,Но сразу ясно, кто тут мент, а кто тут вор.И вот выводят в середину одного,С руками в связке, и в кальсонах, без сапог.А я смотрю, ведут братана моего,И не пойму, что совершить Алёха мог?Сербаев расказал про самострел.И огласил братану смертный приговор.За этот самый самострел ему расстрел,С заменой вышки на штраф. роту и позор.Ну, ничего, ведь всё же будет жить,А где помрём мы, это же бог весть.Так будем же прожитым дорожить.Сейчас, сегодня, вместе и вот здесь.

Учёные

Господину Менделееву. Тоже эпиталама. Но, как бы!

Однажды серьёзный учёный, по имени Фрол Обречённый,Открыл интересную штуку, и тем превозвысил науку.Попробовав чистого спирта, занюхав эссенцией мирта,Такого добра было много в чертогах сего полубога,Решил он смешать спирт с водою, тряхнув головою седою.Разумно вполне рассуждая, опять будет полно, до края.И спирт размешался в сосуде, довольны учёные люди.Ведь выпивки стало поболе. Водички прибавилось колеНо, истина тут в середине. В простой, но научной, причине.Пусть спирт и вода лягут ровно, иначе продукт будет говно!И сколько эссенций ни нюхай, воды половину лишь плюхай.Потом до ума доведи, напиток ты свой охлади,А после, с лучком, под селёдку, прими внутрь холодную водку!

Демократия в Израиле!

Мордехай Вануну больше не зека.Вышел на свободу и живой пока!Как во время оно, оттянув весь срок.Жителям Сиона горестный урок.

Коль в секретность метишь, грань не проходи.За базар ответишь. Знаешь? И иди!К правде чувства мнимые просто ни к селу.Брось слова голимые. Привяжи метлу.

Если комментарии на руку врагам,В нашем серпентарии будет шум и гам.Ты не верь, не бойся, не моги просить.Змеи ведь и просто могут укусить!

Шоссе энтузиастов. Бывшая Владимирка

На спине бубновый туз, в торбочке сухарики.По Владимирке плетусь, и жужжат комарики.Не жиган я, не злодей, просто доля ахова.Я отстой среди людей и давалка махова!Вологодский наш конвой тоже люди божие!Мне сейчас хоть волком вой, суки краснорожие.Может скоро разойдусь, вёрсты пеше меряя,Как-нибудь, да обойдусь, матушка-империя!

Всё, Владимирке конец, нет такого трактика.Пролетарий – молодец, поменялась тактика.Молодые москвичи трудятся на строечках.От задора горячи, хоть в бою, хоть в коечках!Или вот туннель метро роют и с успехами,Умирает, что старо, новому – помехами.Громко слышится в кино марш энтузазистиков.В церкви службы нет давно, развелось нечистиков!

Ты, виновен или нет, получай с довесками.Колыма на много лет, чащи с перелесками!А Владимирка пуста, не идут кандальные.Только истина проста, тут дела печальные.Эшелонами везут, вологодцы крутятся,Просто заживо грызут, пусть зека помучатся.Всё наладят по уму грозные чекисты,Эшелон на Колыму, а в нём энтузазисты.

Тут смекальная черта, пусть названье новое.Не изменишь ни черта, коль судьба хреновая.

Вот Таганская тюрьма, хера ль мне названия?Как два пальца – Колыма, так что досвидания

Хокку